За последние два месяца все мы выяснили, что тайцы любят (и даже умеют) протестовать. Казалось бы, недовольные есть в любой стране. Но обратите внимание на специфическую тайскую особенность – крайне узкий список формулировок.
Кому бы ни была адресована претензия, состоит она, как правило, в том, что те или иные действия «ущемляют местные интересы». Согласны, по-русски формулировка звучит не очень изящно. Но лучшего аналога англоязычному слову local не нашлось, а ведь именно оно – почти на каждом транспоранте и в каждой петиции.
Local – ключевое слово вообще любого протеста. Русский бизнес на Банг-Тао отнимает работу у местных жителей. Строительство нового здания администрации лишает местных жителей любимого футбольного поля. Рассуждая о строительстве нового шоссе, губернатор сетует на то, что местные жители должны сперва одобрить проект, а те что-то не спешат.
Можно долго спорить, действительно ли за протестами стоят стихийно организовавшиеся жители, а не какие-то влиятельные группы (некоторые из наших собеседников даже называют фамилии). Не меньше можно спорить о том, насколько властям эти местные интересы важны.
Факт в том, что тайцы в диалоге с властями подчеркнуто говорят о чем-то конкретном. Не требуют санкций против Северной Кореи, не возмущаются происками вашингтонского обкома, а требуют закопать «именно вот эту яму».
Для губернатора яма – в общем-то, дело не самое трудное. И не самое почетное. Северная Корея, безусловно, интереснее и важнее с точки зрения глобальной геополитики. Но народ упрямо требует яму.
И тут открывается удивительная штука. Вдруг понимаешь, что тебе уже не особо важно, кто и как кого выбирал и кто чьи интересы представляет. Яма-то закопана.
А уж о вашингтонском обкоме и так найдется кому порассуждать. Можем навсякидку десяток назвать.
