|
В одной китайской деревне на протяжении нескольких месяцев лил дождь, и урожай был загублен. Удрученные природным катаклизмом, местные жители позвали на помощь путешествующего даоса. Адепт выбрал хижину на окраине поселения и стал там жить. На десятый день ливни прекратились. «Что сделал ты, мудрейший?», – спросили его китайцы. «Ничего. Здесь было нарушено Дао, и от этого нарушилось мое Дао. Поэтому я закрылся в доме и восстановил свое Дао», – ответил старец. Притча дзен-буддизма |
Когда Игорь Красулин говорит о «жизни по фен-шую», мне приходится перестраивать сознание. Это слова я знаю, прежде всего, в значении «организация пространства», причем в прямом смысле. Но я закрываю глаза и пытаюсь включить «второй ум». Инструкцию о том, как это сделать, я получила парой минут раньше.
«Видишь чашку? Что есть чашка? В чем ее суть?», – спрашивает мастер. «Сосуд для жидкости», – бодро отвечаю я. «Не для жидкости, а для пустоты. Чашка – это емкость для пустоты», – поправляет Игорь.
Восприятие мира на двух уровнях – грубо говоря, рациональном и чувственном – увидеть в Таиланде проще простого. Там, где вы скажете «какая огромная волна», местный житель воскликнет «оооууу!».
«Оууу» – это реакция без анализа, по большому счету, чистая эмоция. И она-то и есть тот самый «второй ум».
Цигун – это практика, посвященная аккумуляции, управлению и освобождению энергии. Она позволяет соединить три энергетических центра в человеке, дать им возможность работать синхронно, чтобы энергия и информация свободно перетекали по сосуду под названием «тело». Древнее китайское искусство включает в себя гимнастику, медитацию, философскую концепцию и дыхательные упражнения одновременно. Без задействования тела и обоих умов в энергетическом самосовершенствовании не обойтись.
При этом Иорь подчеркивает, что цигун – это не самоцель, а средство. Для достижения каких целей? На этот вопрос можно также ответить одной из самых популярных среди тайцев фраз: up to you, сами решайте. Хотя скорее всего, предупреждает мастер, вы уже придумали себе, что такое цигун.
Вообще же не придумать довольно сложно. Я наблюдаю за занятием: ученики разогревают тела дыханием, концентрируются на каждом участке тела и как будто напряженно, но в то же время легко, начинают выполнять самые невероятные «па». Смотреть на это – истинное наслаждение. Грация балета, дыхание ровное, как в йоге. А отточенность движений сравнима с акробатической.
Игорь Красулин – в прошлом – художник, преподаватель сценического движения и лауреат международных фестивалей ушу. Его жизнь круто изменилась с появлением в ней мастера Чжан Сюэвина, под руководством которого он на протяжении десяти лет постигал секреты Ушу, У Цзин Си и Тайцзи. Выбрав Игоря себе в ученики, китаец в полной мере провел обряд посвящения.
«Это когда к тебе обращается не только твой непосредственный учитель, но и учитель твоего учителя», – поясняет Красулин, загадочно улыбаясь.
Загадок в Цигуне, который стал образом жизни русского мастера, немало. Речь в этой практике идет не о метафорической энергии, не выдуманной, а существующей на самом деле. Интенсивное часовой занятие заканчивается практически медитацией. В финале урока мастер предлагает мне поднести к нему руку – жар и вибрацию я чувствую на самом деле.
И вроде не магия, конечно, но проводить ладонью по незримому потоку силы – весьма впечатляюще.
«Вообще буддизм – учение гностического толка. Тут ничего не стоит принимать на веру, все можно доказать», – улыбается Игорь. В Китае Цигун существует на протяжении 7 тысячелетий и разделяется на множество направлений, в том числе – Буддийский, Даосский и Конфуцианский.
Многие обращаются к этой практике, чтобы привести в порядок свое тело, кто-то – разобраться с потоком мыслей. Учение вбирает в себя так много аспектов, что познавать его можно десятилетиями.
«Игорь, а вам зачем Цигун?», – спрашиваю я 67-летнего инструктора, который бодро вскакивает на ноги и наливает себе зеленый китайский чай.
«Чтобы лучше чувствовать», – отвечает он. И, кажется, речь не только об обонянии и осязании. Возможно, это намек на Восьмеричный путь.
